Ранее мы публиковали статьи, в которых показывали, что Симон волхв, он же Симон маг, был согрешившим верующим, а не согрешившим неверующим. Джоди Диллоу, Джеймс Инглис и Зейн Ходжес в своих статьях обсуждают этот вопрос более детально.
Сегодня я наткнулся на статью Д-ра Майкла Хайзера (англ. Michael Heiser), богослова и специалиста в области библейского компьютерного обеспечении Logos. В то время как большинство комментаторов и богословов утверждают, что маг Симон скорее всего был неверующим (см., например, Stanley Toussaint, s.v. “Acts,” BKC, стр. 373; F. F. Bruce, Acts, стр. 179-84; I. Howard Marshall, Acts, pp. 156-60), я был рад увидеть, что Хайзер не отклонился от того, что говорит Лука о Симоне и заключил, что тот был верующим, который согрешил, а затем раскаялся.
Вот часть статьи Хайзера:
Деяния это любимая книга проповедников, поэтому скорее всего Вы знакомы с размолвкой в Дн 8:9-24 между Петром и Симоном магом. Лука говорит нам, что Симон занимался колдовством в городе Самария, где его прозвали «великая сила Божья». Симон услышал евангелие проповеданное Филиппом и поверил, но позже, после приезда Петра, попытался купить у него силу Святого Духа.
Его имя в последствии не было упомянуто ни в связи ни с каким великим делом, кроме как с покупкой церковных должностей или санов («симония»). Но разве это все, чему учит нас эта история? Вряд ли. Не отворачивайтесь или же пропустите то, что за стоит за магией..
Но как могли Самаритяне говорить о Симоне как о Боге? Симон мог делать удивительные вещи. Нам не говорят было ли то, что он делал просто трюками или же проявлением демонической силы, но эффект был один… Как многие иудеи и христиане, самаритяне считали одного конкретного ангела – того, в котором имя Бога пребывало (Исх 23:20-23) – воплощенным Богом. Поскольку этого ангела расценивали как физическое проявление истинного Бога – «великую силу», проявления магической силы Симона убедили многих самаритян, что он также был плотским воплощением Бога.
Можно легко увидеть как Лука, полностью осознавая воплощение Бога во Христе при написании своего евангелия, мог попытаться использовать этот спор. Сюжет поддается сравнению. Филипп принес весть о том, что Бог стал человеком в Иисусе Христе в Самарию, где люди уже поверили в своего собственного воплощенного божества – в Симона мага, «великую силу Божию ». Невероятно, но Лука записывает, что сила евангелие пробила Симона, сподвигнув его принять весть Филиппа. И когда он увидел знаки и чудеса, которые осуществил Филипп, «великая сила» иссякла.
Из повествования Луки можно заключить, что Симон должно быть понял очень быстро, что его личный репертуар трюков, как бы ни ошеломительным он ни был для масс, был далек от того, что он увидел у Филиппа. Обращение Симона описано довольно правдоподобно. Лука аккуратно отмечает, однако, что Симон увидел великие дела Филиппа только после того, как он поверил, то есть когда начал сопровождать Филиппа в городе (Дн 8:13). Но он еще ничего не видел.
Лука говорит нам, что, когда апостолы в Иерусалиме услышали, что евангелие достигло Самаритян – народ, который ненавидели «чистокровные» иудеи на протяжении столетий (Ин 4:9) – они послали Петра и Иоанна, не чтобы расследовать было ли это правдой, а для того, чтобы молиться за уверовавших самаритян, чтобы те получили того же Святого Духа (Дн 8:14-17), который пребывал с апостолами с момента взрыва в распространении евангелия на День Пятидесятницы (Дн 2). Уже само по себе это было мощным посланием. Двое апостолов, будучи иудеями, выросшими со своими собственными предрассудками о самаритянах, не сомневались, что благодать Бога включала людей, которых они прежде отвергали. Ничего из того, что пообещал Иисус, не должно было быть скрыто от них.
К сожалению, Симону нужно было много чему узнать о настоящей силе. Когда Симон увидел, что самаритяне, на которых Петр и Иоанн возложили руки, получили Святого Духа (без сомнений, это проявилось каким-то реально ощутимым и мощным образом), он хотел испытать эту силу сам. Это можно понять. Но он ошибся в том, что попытался заплатить за это (Дн 8:18-19). Петр его сурово упрекнул, и Симон тут же раскаялся (Дн 8:20-24).
Тем не менее, имя Симона живет в бесчестии. Из-за его немедленного раскаяния, не говоря уже о том факте, что он возможно стал верующим всего навсего за пару недель до этого, очернять Симона кажется нелогичным. Симон олицетворяет человека, который однажды был наречен воплотившимся Богом, но потом раскаялся, услышав слова двух рыбаков. Мы должны помнить об уверовавшем сердце больше, чем о неосторожном проступке.
Когда вдохновленное Писание говорит, что кто-то поверил в Иисуса, мы не можем быть свободными в том, чтобы утверждать, что этот человек был лжеверующим. И дело не в том, чтó этот человек говорит. Вопрос в том, чтó согласно Слову Бога есть истина.
Мне также нравится анализ Хайзера о значении прозвища Симона «великая Божья сила». Думаю, он прав, говоря, что Лука использует это, чтобы подчеркнуть удивительную природу того факта, что этот человек пришел к вере. Симон не был великой силой Бога, но он пришел к вере в Того, кто ею является, в Господа Иисуса Христа. Его приход к вере действительно волшебное свидетельство.
Я согласен с Хайзером. Отличная работа. Доказательств того, что Симон получил дурную славу, предостаточно.
____
Боб Уилкин работает исполнительным директором в Grace Evangelical Society [пер. Евангельское Общество Благодати] и со-ведущим на радио Grace in Focus [пер. Благодать в фокусе]. Проживает в Техасе со своей женой Шерон. Его последняя книга — Turn and Live: The Power of Repentance [пер. Обратитесь и живите: сила покаяния]
