В 2006 году я был на конференции, по завершению которой церковь устроила бесплатный банкет, чтобы возвестить Евангелие. Меня удивила молитва пастора, которую он произнёс в качестве благой вести. Он сказал: “Я не всё до конца понимаю. Но насколько мне удалось понять до этого момента, я доверяю Иисусу Христу, моей единственной надежде на спасение”.i Мне это не понравилось. Я подумал, что это прозвучало неясно.
Недавно, пересматривая наши ранние рассылки, я наткнулся на статью, в которой использовалось выражение моя единственная надежда на спасение несколько раз. Автор говорил о необходимости иметь “…полное доверие Иисусу Христу в качестве единственной надежды на спасение”. Он говорил о человеке, который не ходил с Господом, но который сказал: “Он – моя единственная надежда на вечную жизнь”. Я редактировал эту статью, и не увидел ничего плохого в ней в тот момент.
Что изменилось в годы между той статьёй и временем, когда я услышал то же самое выражение в 2006 году?
Разница была в том, что я осознал, что слова моя единственная надежда на спасение подразумевает нечто другое, чем вера. Это выражение не означает: “Иисус – моя гарантия того, что я попаду на Небеса, когда умру.” Это означает: “Я не уверен, куда я попаду, когда умру. Но я полагаюсь на Иисуса как на мой единственный шанс добраться до рая”.ii
Выражение моя единственная надежда попасть на небеса не встречается ни разу во всей Библии, также как и выражение моя единственная надежда на вечную жизнь.
Слово надежда подразумевает что-то, в чём нет уверенности. Надеюсь, я получу оценку “отлично” на финальном экзамене. Надеюсь, демократы будут контролировать Палату представителей и Сенат. (Или, надеюсь, что республиканцы одержат контроль над Палатой представителей и Сенатом.) Надеюсь, что получу повышение в следующем году. Надеюсь, что «Ковбои» выиграют в воскресенье. Ни одно из этих выражений не выражает уверенность. Это выражения желательного исхода.
Мы не обладаем верой под названием “я надеюсь”. Мы обладаем верой под названием “я знаю” (1 Иоанна 5:13). Мы не доверяем Иисусу в качестве своей единственной надежды на спасение. Мы верим в Него как в нашего Гаранта вечной жизни, которая никогда не может быть утрачена.
Я надеюсь, мы все прекратим использовать запутанную терминологию, когда говорим о том, что человек должен сделать, чтобы обрести вечную жизнь.
i Это краткое содержание того, что я сказал. Хотя у меня нет записи, я убежден, что это в точности передает то, что я сказал.
ii Я полагаю, что человек может говорить о Христе как о своей единственной надежде на небеса и всё же утверждать, что он уверен в своей вечной судьбе. Кто-то может сказать что-то вроде этого: Я знаю, что я спасён раз и навсегда через веру во Христа, независимо от дел. Он — моя единственная надежда на спасение в том смысле, что Он гарантирует вечную жизнь с Ним, и никто другой этого не может сделать и не делает. Тем не менее, я думаю, когда большинство использует это выражение без последующего объяснения, они указывают, что неуверенны в своей вечной судьбе и что они очень желают, чтобы Иисус спас их.
____
Боб Уилкин работает исполнительным директором в Grace Evangelical Society [пер. Евангелическое Общество Благодати] и со-ведущим на радио Grace in Focus [пер. Благодать в фокусе]. Проживает в Техасе со своей женой Шерон. Его последняя книга — Turn and Live: The Power of Repentance [пер. Обратитесь и живите: сила покаяния]